Частичка Франции в Гонконге
Осевший в Гонконге англичанин Майкл Янг оформил французский ресторан Pissarro, расположившийся в самом сердце китайского мегаполиса. Интерьер заведения вобрал в себя бесценный опыт, полученный дизайнером в ремесленных мастерских и на фабриках Китая. Ресторан занимает площадь в 148 квадратных метров и может разместить 50 человек.
До открытия Pissarro в Гонконге уже были рестораны высокого класса, использовавшие отсылки к французской истории в оформлении интерьера, однако сам Янг считает, что основная масса подобных заведения царит хаотичное смешение стилей, что не способствует созданию тёплой и уютной атмосферы .
Интерьер Pissarro стал протестом против такого положения вещей: «Поскольку я сам большой любитель ресторанов, мне хотелось создать место, которое, являясь современным, давало бы ощущение комфорта, присущее классическому интерьеру», — говорит Майкл. Он считает, что значительная часть современных интерьеров выглядит скучно и просто
Клиент дизайнера хотел назвать ресторан в честь знаменитого французского импрессиониста Камиля Писсарро. Данью уважения творцу стали созданные по мотивам картин уникальные бумажные панно — полотна были смоделированы на компьютере, а затем собраны из цветной бумаги. Майкл Янг более двух лет совершенствовал искусство оригами под руководством азиатских мастеров, и лишь после такого значительного срока почувствовал в себе смелость применить эту технологию на практике.
«Мне посчастливилось принять участие в нескольких интересных проектах, связанных с фабричным производством, из которых я узнал о многих необычных технологических процессах, — рассказывает дизайнер. — В Тайване я работал над созданием входных дверей совместно с ведущим
«Я съездил к горе Фудзи, чтобы купить светильники в маленькой деревенской мастерской. Кроме того, несколько осветительных приборов я сделал самостоятельно,- рассказывает дизайнер. — Выдув из стекла шар, я нагрел небольшой участок, а потом повторил этот процесс несколько раз. Стекло стало тоньше, а проходящий сквозь него свет приобрёл особый тёплый оттенок. Это был чистый эксперимент, и я не знал, что должно было получиться в результате, но ведь красота заключена именно в случайности».